А, что-либо начертать буквами...

  • Для полноценного использования форума - авторизуйтесь под своей учетной записью или зарегистрируйтесь.
    После этого вам станут доступны все функции форума, включая просмотр статистики новых сообщений, галерея, календарь событий, просмотр скрытых ссылок и прочий функционал.
Владимир

Владимир

4 Мар 2008
7.009
40
67
Решил заново возродить тему наших литературных опусов.

Ранее выпендривался, только я и еще несколько товарищей.
Поэтому для затравки просто выкладываю с случайном порядке некоторые скомканные затравки для потом оформившихся сюжетов произведений. Не сочтите за похвальбу.

Я люблю читать новые таланты.

А это так для разогреву.

"Дело было в незабвенные восьмидесятые годы прошлого века.
Мы два выпускника доблестного МЭИ, а именно: РТФа и ПТЭФа, путем темных технологий, по тем временам, оказались в длительной командировке в одном государстве расположенном рядом с Заиром. Поясню для несведущих: там платили хорошие бабки.
Но, здоровье ценилось так – день за инвалютный рубль.
А тут еще, за год до этого, отшумела Олимпиада и мы узнали, что бабки - это все.
Никто тогда не знал о будущих секретарях партии Андропове, Черненко и иуде Горбачеве.
Был засосник Брежнев. Хороший человек. Думал, что у народа все зашибись. Мы думали, что у нас все зашибись. Все были довольны.
То есть государство внутри территории кремля было стабильно, а мы вне этой территории себя чувствовали необделанными вниманием.
Нормальная римская система управления государством. Вовремя поставить зрелища и раскидать зерно для прокормки.
Ну, это отступление.
И так. Аэропорт, транспорт и сопровождающий из клана рыцарей плаща и кинжала. Рыцарь предложил сразу, залпом по стакану джина.
Это потом, когда возвращаюсь туда иногда в среднерусскую возвышенность, благодарю этого неприметного честного человека, который нас этим джином просто спас.
Малярия. Через неделю.
Французский госпиталь.
Выздоровление.
Фраза прекрасной дамы на венгерском языке ( будущей моей жены). Меня записали жителем Шопрона зачем-то.
Поэтому обращались ко мне по-венгерски.
Ну, ептыть, после олимпиады я знал слово «тешек», видимо с непрушного малярийного бодуна кричал это слово.
Классно, никого нет из нашего консульства. Вообще никого нет...
Мы стоим около выхода из госпиталя как два доходяги.
Четыре бумажки денег на двоих и госпитальный завтрак в пластиковых пакетах.
Переворот.
Крики: «Унита, либертад».
Черные морды с автоматами калашникова.
Горящее советское консульство.
Никого нет, кто может тебе помочь.
Абсолютно никого.
Обзаведясь синяками на роже, добрели до порожка Единой энергетической кампании (все наименования искажены сознательно) и сели перекусить госпитальными завтраками.
Тут повезло. А именно…
Далее судьба нас выкинула в дебри девственного леса, где наша страна построила тепловую электростанцию для питания бывших португальских колоний на случай войны с Польшей. Не смейтесь пожалуйста. Так и было.
Два молодых бойких и умных мудака посреди джунглей и в придачу электростанция, которая запросто может запитать Мытищи.
Освоились через два месяца. Денег не платят, ибо советского союза здесь уже пока нет.
Но, есть шестьдесят тысяч тонн прекрасной соляры, два из восьми запущенных «котла» и поток электроэнергии, которую некуда сейчас девать.
Глушим один «котел», второй переводим в режим сохранения. Ждем.
Первые гонцы были из французского госпиталя, где мы протягивали ноги, когда нас бросила страна.
За несколько мегаватт мы получили почти новенький лендровер. Вот тогда, я прикипел к этой марке. Когда возвращаюсь туда, он еще кряхтит и ездит. Крепкая машина.
Следующая афера была вынужденная: бойцы униты за горсть алмазов и под дулами калашникова умыкнули пять тонн солярки. Все было по-честному.
Затем, через полгода, мы знали, что некоторые пальмы родят практически качественное топливо запросто.
Главное знать принцип производства самогона.
Солярку меняли честно – половина кубашам, половина уните.
Французский госпиталь нас обожал: молодые, здоровые, что полки прибить, что аппаратуру починить, что сестер обиходить.
Провожали нас с сожалением. Советская власть в виде демократии возвращалась.
Но, нас вспомнили потом.
Мы подняли заржавевшую мощь советского союза в первый же день приезда на отдых буйным кутежем, благо местные между собой померились.
Она (электростанция) до сих пор работает, как наш старенький лендровер.
А о нас двоих и уже сильно постаревших африканерах говорят так – «советские» приехали. Будут чудить. Не мешайте им. Они наши. Ежели что, то они за себя постоят...
 
Мягкое шуршание лап по полу пещеры, легкое прикосновение тела к теплоте неостывшего камня.
Приготовление к прыжку.
Выпуск когтей и медленное их возвращение.

И прыжок, перед самцом в приземлении, главное показать мягкие лапы и перевернуться на спину.
А потом потянуться. И показать нижние клыки.
И при повороте продемонстрировать узор шерсти.
Желанный взор и призывное урчание,… и откидываешь руку и наталкиваешься на твердые холмики грудей меднокожей красавицы с классическими южными формами: идеальные груди, тонкая талия, широкие бедра...

Мы шли все вместе.

Самцов осталось мало и они уже не могли владеть силой удара стаи.
Последнего сильного барса потеряли из-за самки от другой стаи.

Горная тропа.
Тропа в никуда.
Детенышей не брали.
Удар лапой и твой сын умирал, но не мешал двигаться всем . Детеныши народятся, потом.
Стая должна быть бессмертна.

Они остались двое, когда с гиканьем орда прямоходящих испортила последний источник воды и с дурным воем умчалась в пески.
Эти считали себя победителями и хозяевами земли...

Он долго ночью гладил прекрасную шерсть любимой, запускал руку в подпушку и зарывался в теплую женскую прелесть и с томлением смотрел в узкие, светящейся любовью щели желтых глаз.

Утром, когда ветер отмел запахи воинов прямоходящих напрочь, они убивали их. Детей и самок не жалели.
Перед ними лежал оазис.
Там должна быть жизнь.
Только для них.
 
"Продолжаю сказки о жизни.

После вояжа дочери приехал зять.
По-русски его нужно звать Димон, поверьте, ей богу. В дверь такие мужчины попадают только боком.
Любят наши девки здоровых.
И мне он не безразличен, любит посидеть за столом по-нашему. От души.
И желудка. Он воин местных фосес.

Сели покушать на даче тестя (моего).
Праздновали долго и естественно отмечали все праздники двух государств.
Не хватило. Пошли докупать. Димон на пальцах объяснил, что нужно купить еще пепси или колы.
На вопрос: а зачем?, если у тещи есть компот.
Но, было разъяснено, что очень утром помогает.
Наш человек, но ущербный.
Утром помогает сто грамм и полкружки клюквы.
В совсем поганом случае – хаш.

Про клюкву и сто грамм понял.
Про хаш я ему объяснить не смог. Английский жаргонный у меня сильно хромает, поверьте на слово.
Вареные хвосты и рульки с луком есть горячие он не будет никогда, так он заявил.
И холодными есть тоже их не будет. Это, по его мнению, нельзя есть.
Не гигиенично.

Хрен с тобой. Утро оно, вот-вот. Утром узнаем.
Но все неожиданно переменилось.

Утро.
Неправильное утро.
Проснулся от того, что рядом лежит какая-то свинья и храпит.
Ептыть, зять. Вот свин. Не повернуть, гада.

Где жена?, где жена?. На диване.
Где вода? Нет нигде.

В холле лежит сумка с бутылками.
Приседая, чтобы не наклонить голову, шебуршу сумку. Вот оно желанное. Хлебаю, пилят, сладкая, липкая, медленно проваливающаяся по горлу жидкость попадает в желудок и, при этом, зараза шипит в нутре.
Не, пиндосы или мазохисты или пить не умеют по-настоящему и поэтому придумали эту жидкость.

Медленно сел, как взаправдашний алкоголик около сумки.
Шуршу руками в сумке. Помню, что покупали беленькую.
Осязаю правильный профиль бутылки.
Медленно с хрустом отворачиваю головку… затягиваюсь.
Пилят, сладкая шипящая жидкость льется в горло. Эта пиндоская падла накупил разной этой своей гадости.
Я некоторое время просто находился в торчке из-за обуревавших меня эмоций, но чувство уважения к семье меня останавливало. Молчал.

Все спали.

Я сдерживался.

Через несколько минут отпустило. Отпустило не по-детски. Глаза и голова начали двигаться. Руки укоротились и обрели правильное количество пальцев.

Кухня.

Благоверная расставила нашу добычу из магазина в хранилище. Там было все, что мы купили.
А, скачи оно конем.
Всего пять часов утра.
Рюмка коньяку.
Уже весело.
Что мы имеем.
Так хорошая вырезка говядины. Лук. Паприка. Паприка свежая сладкая, чили вяленый. Сало. Яйца. Мука.

Шуршу на кухне. Чувствую, что моя радость проснулась, но носа не показывает. Зять-боров спит, пусть спит. Тут еще он не нужен.
Так.
Берем лучок и сало и обжариваем совместно до золотистого цвета, потом кидаем мелкопорезанное мясо и шустро мешаем до удаления жидкости. Перекладываем в кастрюльку, заливаем водой, добавляем столовую ложку паприки и медленно варим, так минут сорок. Не солим.

Шинкуем вяленый чили.
Замешиваем одно яйцо на три ложки муки.
Выпиваем рюмочку коньяка.

Пробуем мясо. Если готово, то нарезаем свежего лука полукольцами и бросаем в варево.
Добавляем чили и из смеси муки и яйца (это тесто) отщипываем маленькие кусочки и кидаем в кострюльку.
Солим, перчить не надо. Пробуем – самое то.
Стучим по сковородке и поднимаем пьяную братию к обеду.
Перед разливом еды наливаете сто грамм коньяка в кастрюльку, если у вас нет абрикосовой палинки.

Ставит на ноги абсолютно и безвозвратно. Это есть настоящий гуяшь.
Я не ошибся.
Гуляш – это извращение слова и блюда венгерской кухни.
Браза ин лафф (я так считаюсь по пиндоской иерархии в семье) это есть хаш спрашивает зять?
Ептыть, это не твоя кола, это есть гуяшь.
Можно маме рецепт?
Можно, падла.
Я тебя не только этому научу.
 
У нас в семье заведено так, каждую субботу мы отправляемся в бассейн и к прочим, прилагаемых к этому процессу оздоровительных мероприятий. Благо, до ближайшего подмосковного санатория полчаса неспешного лету. В перерыве между получением здоровья все общаются.
- Нет, этот крем вам очень подходит…
- Керзон? Да, Керзон это – голова…
На обратном пути перед нами встает, перед матушкой-Москвой, мощный французский раздатчик пищи страждущим.
- А не купить ли нам на ужин чего-либо рыбного?
- Да завсегда, для вас дражайшая, все, что угодно.
Со смехом поворачиваем направо в царство шопинга.
Затарившись цельными тушками речной форели, мы попытались тронуться в обратный путь.
Магистраль в сторону дома стояла бесповоротно и стойко, как предмет гордости греческих богов мужеского пола при виде людских женщин.
Моя половинка извертелась в машине.
- Мне еще ужин готовить. Ты всегда со своей рыбой влезешь, покушали бы, что есть и все. Сколько времени стоим. Теперь возись с этими рыбинами. Вот поехали бы сразу домой и уже…
Мужчина всегда должен отвечать за свою благоверную и прощать ей все слабости.
Тут я решил сделать подарок любимой женщине. У меня в кузове всегда болтается маленький гриль с дровишками. Дровишки заготавливаю сам из ольхи. Есть всегда ольховая пожухлая листва.
Добрались.
- Ты иди домой я сам разберусь, пока поставлю машину, пока дойду домой.
- Рыбу оставь, сам донесу.
Да, живем мы в спальном районе. Но, это - город.
А, что не сделаешь для дорогой и любимой.
Ставлю машину в сторонке, достаю гриль, полешки. Устанавливаю всю конструкцию. Растапливаю полешки. Потянулся ароматный дымок.
Первой среагировала консъержка.
- Владимир, что вы палите здесь?
- Буду жарить рыбу.
- У вас есть свой дом, там и жгите свои костры.
- Это не костер, это такая жаровня, на которой готовится пища.
- Владимир, вы – не безхозник и ведете себя, как ребенок.
Я буду жаловаться совету жильцов…
В это время, полешки превратились в прекрасные уголья, которые на ветру переливались как звезды кремля. Порыв ветра и полыхание угольков…
Это, что-то. И аромат дыма. Как в юности.
Посыпав специями рыбоньку и кинув на угольки листву ольхи, я положил форелину на решетку.
Первой пришла жена. По звонку консъержки.
- Ты есть несносный человек, зачем ты все это делаешь?… Я там овощи начала резать для рыбы. Ты обещал только поставить машину…
Вторым пришел наш участковый.
Я только из-за него люблю милицию.
- Безобразничаете?
- Сидорыч, да какое безобразие? Где запрещено готовить пищу?
- Владимир, вы не представляете, что творите… Вас можно за разведение костров…
- Сидорыч, ты любишь форель под водочку?
Не закусывать водочку форелью, а именно, выпить водочки под процесс приготовления форели?

Третьими пришли соседи со второго этажа.
Консъержка, со словами – вы , что нерусские?, отдала столик, который стоит в холле.
Вечер удался.
Вы не можете представить вкус жареной форели на ольховых полешках в кругу соседей по дому.
Разошлись поздно.
Я запомнил вкус прекрасного холодца из квартиры…, да какая разница из какой квартиры.
 
Два мальба-охранника, то и дело, останавливаясь и настороженно нюхая воздух, прошли вдоль стены гостиницы и остановились на углу.
- Сегодня, кажется, тихо, - сказал один из них.
Судя по состоянию его клыков, новенькому панцирю и допотопному кремневому ружью, он был еще довольно молод и стал охранником совсем недавно.
- Подожди, - промолвил другой, - ночь еще только началась.
Морду его украшали старые шрамы, панцирь был несколько помят, а в лапах он сжимал новенькую, скорострельную винтовку.
- И все-таки в ночь забытых божков больших неприятностей быть не может, - сказал молодой мальб, доставая из висевшего на поясе мешочка две палочки дерева флю и протягивая одну из них своему старшему товарищу.
- В горах. Здесь же, в городе, может произойти все, что угодно, Буквально все. Неожиданная ночь. Самое паскудное дело. Хуже всего, когда не знаешь, откуда ждать неприятностей. Понимаешь?
- Еще бы.
Они подожгли палочки и, несколько раз вдохнув их дым, двинулись дальше. (с)
( Кудрявцев Леонид)

Палочка глю I​

- А не сделать подарок жене? – шальная мысль шваркнулась изнутри о тонкую кость темечка моей головки и выжидательно замерла в позе самизнаетекого.
Я медленно перебирал варианты, но не сходилось, ни так ни этак.
За стеклом автомобиля медленно проплывал ярко освещенный щит рекламы. На фоне правителей трех четвертей земли красовался лозунг – «здоровой партии ядра – здоровое население в периметре».
Я ткнул сигарету в любимую пепельницу. Пепельница имела внутри устройство в виде пылесоса, которое очищало воздух около курящего и заряжалось от солнечной батареи, установленной в ее крышке и, при желании, издавала гнусные звуки. По виду она представляла в миниатюре ведро с крышкой.
– Брошу курить, вот и подарок благоверной.
Остановился у вывески аптеки, где ядовито-зелеными цифрами было начертано – 39.9.
За зарешеченным окном стоял мордоворот и поигрывал флаконом с кислотой.
- Есть ли у Вас милейший что-нибудь не сильно летальное, но помогающее бросить курить табак?
Рукой, форме которой позавидовал бы магистр моды маникюра любашкин, были выложены на поднос окошка три предмета: контейнер жвачки, рулон пластыря и устройство, представляющее из себя плохонькую китайскую авторучку прошлого века, вставленную в мундштук.
- Последняя разработка. Е-сигарета. Инструкция прилагается. О летальных исходах не сообщалось. Всего восемьдесят юаней.
Оглядев меня с ног до головы, шепнул, - Можете дать шесть тысяч деревянных. Я возьму, а вам менять не придется. Кутузовка, ведь. Район не сильно спокойный. Русских много.

Палочка глю II​

Благоверной дома не было. Не курю уже минут сорок.
Зарядив симбиоз авторучки с мундштуком, вдохнул пара. Полегчало. Во рту появился аромат свежепрожеванной яблочной ветки. Повело.
Звонок на мобилу.
- Дорогой, я буду чуть позднее, чем обычно.
Сижу парю паром из китайской авторучки. Явно хорошеет на душе.
Звонок в дверь.
Оппа, сосед-художник.
- Чем у тебя пахнет? Вроде как яблоками? А какого хера ты сосешь авторучку?
- Не авторучку, а ингалятор заменяющий сигарету, ептыть…
- Дай приложиться…
-А зашибато торкает, но нужно коньячку капнуть.
- Нахрена? – стараюсь понять ход мыслей соседа.
- Так это у тебя компактный кальян тире ингалятор. Мечта торчка.
Через полчаса после модернизации и промывки китайской авторучки мы лихо уходили от действительности.
Пришел в себя от шлепка. Через дымку пьяности разглядел две женские фигуры.
Сквозь прекрасный кайф слышались голоса нимф, – Как они исхитрились так набраться с полбутылки коньяка? Может, где нибудь ранее гульнули? Да нет, своему звонила где-то час назад, нормальный был… А что за гадость у Женьки изо рта торчит?
Два дня я не курю…
 
+ 100
Когда впервые попал на этот сайт, очень понравились Ваши произведения.
Рад что снова решили выкладывать свои опусы!
 
Посвещается памяти мамы.
"
Сегодня, для удовольствия, пошел пешком домой к маминому дому.
Вернее, где она жила.
Время ходьбы около часа, если знаешь все переулки и проходные дворы.
Увидел, что какая темень в нерезиновой. И как все дворики захламлены точечной застройкой, где лицо дома, есть только снаружи.
Я путешествовал к маме на улицу, которая находится напротив Курского вокзала.
То, что ранее в моем детстве доставляло удовольствие, сейчас представляет собой полный конструктивизм в перемешку с абсурдностью «кепочника». Карбюзье - отдыхает.
Его проекты здания ЦСУ и лабораторного корпуса МЭИ абсолютно не могли бы смотреться здесь из-за того, что понятие конструктивизма в России, представляет собой отдельное направление адских проектов.
Именно адских проектов интеры - инферно.
Спросите, почему сейчас это заметил?
А вы бросьте кататься на личной машине с шофером.
И ходите пешком.
Резко правит мозги. По-настоящему.
Впереди идет девушка.
Красивая фигурка, но ножки кривоваты и шаг не отлажен.
Боится.
Включила телефон.
Свет дисплея осветил щеку.
Повернулась ко мне. В глазах - откровенный страх.
Никого, кроме нас нет в переулке.
Прохожу мимо.
Нет, она стоит, не движется.
Оборачиваюсь.
Дисплей телефона ярко подсвечивает щеку, покрывшеюся мурашками от страха.
Москва – хуле.
Приятно."

Не взыщите, просто так.
 
Основа рассказа.

"Я не основывал империю развлечений, застрелив того, кто выиграл у меня первые сто долларов. Я не Хант.

Я не придумал массовое производство идеального пороха, взрывчатки и искусственного мрамора. Я не основатель нынешнего Дюпон-Конако.

Я не участвовал в разработке газа Циклон-Б и фирма Хёхст мне неизвестна изнутри.

Я не производил "желтую смерть", как фирма Монсанто.

Я не занимался поисками нефти в Оклахоме и потом по всему миру, как Рокфеллеры.

Я не смог организовать биржу на улице около стены форта, как Ротшильды.

Я вообще не могу ничего делать вещественного.
Я машину не научился до сих пор водить.

Я- дознаватель. И у меня есть заказчики.
Я- работник карательных органов и умею правильно писать протоколы.
Начальство меня не замечает.
Я катаюсь по "проездному" на метро и у меня всего два костюма.
Я ненавижу этот большой город.

Но, как приятен отдых в конце недели или на редком "больничном" на своем участке земли, границы которого заканчиваются там, где солнце касается края буша.
И маленький самолет "гольфстрим", в понедельник, доставляющий меня в клоаку именуемую столицей, и имеющий постоянную приписку у одного военного аэродрома в подмосквье, а потом маршрутка и далее везде по метро...

Как я ненавижу этот город и людей его населяющих.
Я люблю старые костюмы - они обмяты и не доставляют неудобства моему телу и делают меня незаметным среди серой толпы, дышащей ненавистью к каждому индивидуму, который выделяется среди них.
Я люблю эту биомассу, которая с жадностью омебы может только жрать и делиться.
Как говорил Генри, основатель конвейера: главное в моем деле не антураж, а скорость, с которой производятся автомобили и умножаются мои деньги.

Я просто пишу правильные протоколы для дальнейшех следственных мероприятий.
Я не очень богатый человек..."

Это черновик.
 
Сверху Снизу
Назад